Мы обозначаем грамматическое лицо цифрой, а число - буквой. Бред же!
Особенно обидно за лицо. Число нагляднее было бы обозначать не Sg/Pl, а как-нить вроде 1/N или 1/*. А с появлением в рассмотении двойственого, тройственного там, число, легко добавить. Но и в буквы добавить не трудно.

А вот за лицо обидно. И идейно обидно - ну, при чем тут первое/второе/третье?! И функционально неудобно - когда в языке есть и другие лица, им нет места в системе, они вынужденно принимают подчиненное положение при имеющихся трех цифрах. Мы говорим "1Pl inclusive" для "я+ты" и "1Pl exclusive" для "я+он", видя два гавайских местоиения вместо одного нашего. Вроде, всё ок: для нас оба - "мы". И осложняем восприятие их как равноправных членов парадигмы. Не замечаем красоты симметрии: 1incl находится ровно посередине между 1excl и 2. Что ж назвать его лицо 1-2?

Лица в первую очередь делятся на "участник диалога"/"не-участник диалога". Участники делятся на говорящего/слушающего. И как раз тут и есть объединящее/нерасчлененное диалоговое лицо. Поэтому оно может быть даже в единственном числе в тех же полинезийских языках, как бы это не казалось странно.

А не-участники - совсем другое дело. Нужные личные местоимения часто произошли от указательных местоимений. А нередко так и не произошли. И продолжают делиться на 2-3 степени удаленности. И чаще, чем диалоговые лица имеют формы для всех существующих в языке родов.

P.S. Забавно, кстати, что в турецком/японском три степени удаленности соотносятся с тремя грамматическими лицами. В японском, кажется, и так и так: "коно" ~ 'мой', но "конохито" - 'он'? И вообще, есть ли в японском категория лица?
А в турецком соотношение и вовсе только этимологическое?

P.P.S. Ну, и надо бы не перепутать лица местоимений и лица глагола.

P.P.P.S. Гы! В тамильском языке третье далекое лицо начинается на а-, третье близкое - на и-, а первое и второе лица оба - на н-.